Вороны жрут сбитого голубя на перекрестке
Дворовая жуть, бритые головы переростков
Я босиком, холод, балконы, известка
Вдыхаю балахоны облаков и сверх новые звезды
Общество - стереотип, я одинок по факту
Ведь в голове своей один, как мотылек в скафандре
На площади с унылой миной в полутемных арках
Чтоб побродить с бутылкой пива в заметенном парке
Мимо зловещего вокзала где вагоны страждущих
Мир человечий показался мне огромным кладбищем
Ведь каждый скромный обитатель душных чащоб
В искомой координате встретит ту, что за левым плечом
Я один скиталец, в этом омуте замкнутом
Сонную пасть разеваю в пустошь
Небо светает и врывается в комнаты затхлые
И солнце повесилось спать на пластике люстры
Словно иссякший лимит моих книжных метафор
Сегодня ветер листья бросит в диковинном танце
Чем дальше в лабиринт, тем ближе минотавр
Ну здравствуй! Моя осень под номером двадцать
Сквозь старый центр до метро к первомайскому скверу
Что стал бесцветным коридором январским и серым
Спать по притонам где бетонные тонкие стены
Стать демоном ведомым в питомник Люцифера
Надгробья треснувших хрущевок на кладбище правд
Не выходи из храма комнаты, скажи что болен!
Там нет не девственниц крещеных не сказочных врат
Рама оконная - черный квадрат
Отдайся критике, нас выкинут, вырвут, потопят
Для вас мы фрики в этом липовом мире подобий
Сегодня любят люди завтра подлы и язвительны
Несут на золоченом блюде голову Крестителя
Мы вновь уходим скитаться в метель
Убогий тополь пляшет на ветру, как цыганский медведь
И холода не позволят нам тлеть
Сопровождая наши трупы в цветастый апрель